О: Меня зовут Оксана Баюсова. Жила в городе Борисове. Являюсь членом расширенного состава Координационного Совета.

И: С чего началась ваша политическая активность?

О: Началось всё с того, что я сама была в избирательной комиссии. Но это было трое выборов назад. Получается 15 лет. Я сама своими глазами видела, как результаты подтасовываются и подделываются. Поэтому, когда начали организовывать наблюдателей, я сразу поняла, что это всё бесполезно. Используя этот опыт, мы уже перед выборами 2020 года делились информацией с людьми в соцсетях. Рассказывали, как складывать бюллетени, чтобы сложнее было фальсифицировать результаты. Говорили всем людям, которые против режима Лукашенко, приходить на участки для голосования с белыми ленточками на руках. В общем рассказывали людям, как максимально усложнить работу фальсификаторам. Всей семьёй ходили на марши против власти, цепи солидарности. Тогда нам казалось, что ещё чуть-чуть и будет победа.

И: Вас задерживали за вашу политическую активность?

О: Да. Задержана я была 25 октября. За день до того, как штаб Светланы Тихановской объявил большую забастовку по всей стране. До суда нас сутки продержали в изоляторе. Там в четырёхместной камере содержалось 7 женщин. На цепи солидарности, в которой нас задержали у нас не было ни флагов, ни плакатов, ни какой-либо ещё символики. Тем не менее, на суде двое представителей милиции Лукашенко заявили, что якобы у нас была при себе какая-то запрещённая символика.

И: Они предоставили какие-то доказательства?

О: Нет. Ни на кого конкретно они не показали. Все эти суды были полностью сфальсифицированы, как и выборы. В Беларуси при Лукашенко фальсифицируется вообще всё. Каратели режима настолько грубо работали, что даже задержали пенсионерку, которая голосовала за Лукашенко. Она вышла на нас покричать, говорила, чтобы шли работать вместо протестов. В итоге её с нами в камеру и посадили. Она очень переживала, чтобы её на три года в колонию не отправили, но мы её успокаивали.

И: Какое решение принял суд?

О: После суток задержания мы получили штрафы и нас отпустили. С нами там была ещё молодая семья, их задержали во второй раз и они получили по семь суток ареста. Кстати, одного из «свидетелей-милиционеров» я позже узнала, когда была в магазине. Я крикнула на него: «И не стыдно тебе?». Он ничего не сказал, просто развернулся и выбежал из магазина.

И: Какое-то ещё преследование продолжалось?

О: На меня нет, мы быстро успели выехать. Но я понимала, что меня не оставят в покое. Это стало ясно когда начали заводить уголовные дела против членов координационного совета и с 20 декабря закрыли границу на выезд. Всех, кто там с нами сотрудничали и до сих пор не уехали, сейчас задерживают, проводят обыски, изымают аппаратуру, увольняют с работы. По всей стране по сей день идут репрессии. Выехать не все могут. У кого-то больные родственники, у кого-то другие обстоятельства. Сама я забрала младшего ребёнка и через Киев выехала в Польшу.

И: Вы как-то готовились к переезду?

О: Нет. Когда мы уезжали, мы думали, что это всё максимум на 3-4 месяца, потом всё закончится. Мы были абсолютно не готовы к длительному пребыванию тут. Однако в итоге пришлось подаваться на международную защиту. Нас поселили в лагерь для беженцев в Бяла-Подляске. В Варшаву пришлось переезжать потому, что ребенка надо было готовить к школе, а в Бяла-Подляске школы не нашлось. Нас переселили в лагерь для женщин с детьми в районе Таргувек в Варшаве. Тут уже такой большой помощи не оказывали. Мы оказались предоставлены сами себе. Тут нам помогали кто как мог, в основном диаспора. На самом деле без неё было никак. В лагере было очень плохое качество еды. Так, например, она почти вся была очень солёная либо перчёная. Я посадила себе почки, пришлось долго восстанавливаться. Узнать, какие вообще есть нормы по еде и почему в одном лагере кормят нормально, а в другом не очень, так и не удалось.

И: А что это за лагерь?

О: Вообще это лагерь для женщин, пострадавших от насилия. В основном чеченки, но есть и из других стран. Из Африки есть даже женщины. Сейчас лагерь закрыли на ремонт, а всех, кто не переехал на съёмные квартиры переселили в другой лагерь за городом. Вообще огромное спасибо мусульманской диаспоре, которая привозила помощь, еду и вещи тем женщинам. От мечетей привозили нам помощь. Они когда привозили помощь – привозили всем.

И: Я так понимаю, что вопрос жилья вы решили?

О: Да.

И: В чём вы нуждаетесь сейчас?

О: Главная проблема – это работа. Сложно найти что-то. Мы не готовились уезжать из своей страны, это не было нашей целью. Соответственно и язык польский мы не учили. Сейчас уговорила старшего сына приехать сюда на помощь. Ему 22 года, он уже отбыл карантин. Но опять-таки, он знает английский, но не знает польского. Одной очень сложно оплатить квартиру, а когда живёшь с детьми, не хочется снимать с кем-то комнату. Пока выживаем на подработках. Но это всё белорусы делятся между собой. В разных чатах подсказывают варианты подработок, делятся советами. Невероятная солидарность, безумно жалко, что лучшие люди вынуждены уехать. А помимо этого, детям нужны вещи на зиму и ноутбуки для учёбы. У младшего даже нет телефона, как мне его без связи отправлять в школу в другой стране. Просили детям витамины и нам белорусы даже помогали, что-то присылали. Сейчас осенью-зимой было бы очень кстати. Ну и одежда тёплая. Всё детям.